Коста Хетагуров Коста Хетагуров
Творчество Коста Переводы и ... О Коста О проекте

Поэзия
- Ирон фæндыр
- Стихи на русском:
«Я не поэт...»
О. В. Р. («Твое ли сердце диктовало...»)
Да, я уж стар...
Многоточия
А. Я. П. («Скрывать, молчать...»)
Владикавказ («Когда б на струнах...»)
За заставой
Картинка
Праздничное утро, или Мысли, вызываемые звоном к заутрене
Новый год («Опять удалился...»)
Последняя встреча
На смерть горянки
Прости («Простите...»)
Воспоминание
На свежей могиле
«Да, я люблю ее... но не позорной страстью...»
На «BIS»
В бурю
Перед памятником
Воспитанникам Ставропольской гимназии
NB («Тридцать лет... А уж жизнь надоела»)
Мечты
А. Г. Б. («Не хочу я теперь...»)
В. Г. Ш. («Дождусь ли я...»)
Сестре
«Спою вам куплеты...»
На смерть М. З. Кипиани
Соната Джусковского
«Один, опять один без призрака родного...»
«Иссякла мысль, тускнеют очи...»
В. Г. Ш. («Принимая от всех поздравленья»)
На новый 1892 год
Е. Е. Н.
Джук-тур
Ночлег
Сане и Миле Б.
Христос воскрес! («Умолкни, ненависть и злоба»)
Недопетые куплеты
Памяти Я. М. Неверова
«Если встреча с тобой...»
«Да, встретились напрасно мы с тобою...»
Музе
«Вот когда перестану дышать...»
«Над нами плыл месяц...»
«Умру я, и что же?..»
«Мне нравится, мой друг, что ты глядишь пытливо...»
«Я отживаю век, ты жить лишь начинаешь...»
Друзьям
«Не упрекай меня...»
«Тяжело... Как тюрьма...»
«Когда тебя, мой друг...»
«Благодарю тебя за искреннее слово...»
«Когда на тополе сребристом...»
Поэту
«Если ветер застонет в трубе...»
Памяти А. Н. Плещеева
«Не туманится взор твой слезами...»
«В часы осеннего ненастья»
Памяти П. И. Чайковского
Памяти А. Н. Островского
Христос воскрес! («Оковы прочь! Раскройтесь, гробы!»)
«Не брани мою музу больную...»
«Я это знал... Чарующие трели...»
Утес
Телеграмма В. Г. Ш. («Христос воскрес! — с лобзаньем жгучим»)
«Не спрашивай, — ты не поймешь...»
«Я все сказал... В эфире утопали»
«Не упрекай! — судьбу винить не надо...»
Другу («Смерть близка...»)
Чердак
«Не верю я... Спокойный, необъятный...»
«Я понял вас. Несмелые упреки...»
«Я не пророк... В безлюдную пустыню»
Толпа
«Опять к тебе, любимая подруга...»
«Не поможешь ты горю слезами...»
«Я помню все...»
«О чем жалеть?.. Больным дыханьем бури»
На могиле о. Антония Чаленко
«Расстаться не трудно...»
Великая ночь
Под Новый год
Памяти А. С. Грибоедова
«Ты вправе смеяться. Бессильный, больной...»
«Я сделал все... За призраками счастья»
Страстная неделя («Ночь великих испытаний...»)
На Пасху («Христос воскрес!» — победно песнь святая»)
Привет
«Когда, как ребенок, я резво играю...»
«Есть чувство,— его разгадать не умею»
«Я — соучастник преступленья...»
На Пасху («Взгляни на мир, на всю природу»)
«Мне жаль тебя...»
Босяк
«Не верь, что я забыл родные наши горы...»
«Волшебной сказкою...»
Траурное объявление
На смерть Шумафа Тутаюка
«Ни пламенных молитв, ни песен вдохновенных...»
Перед операцией
Детям В. И. С. («Стук-стук»)
В. Г. Ш. («В этой сумрачной столице...»)
У. Ц. («Ах, Угалук!..» — 1)
А. Ц. («Ах, Алмахсид! Ах, Алмахсид!») .
Отчего?
Предчувствие
Под пасху («О, если б проникнуть я мог»)
«Угнетенным, бедным»
Дипломатическая нота
Этюд
Откровенность
Вите
B. Г. Ш. («Разлука тяжела, мучительно изгнанье»)
Ю. А. Ц. («Одно лишь слово «поздравляю»)
У. Ц. («Ах, Угалук!..» — 2)
«Здесь, над самым морем...»
В решительную минуту
Весна
Новогодние поздравления («Муза вздорная моя»)
Другу ( «Невозможно творить...» )
Развязка
«Все, чем хотелось бы мне поделиться с Вами»
Страстная неделя ( «В эти мрачные дни...» )
Друзьям-приятелям и всем, кто надоедает мне слезоточивыми советами
Условное предложение
Памяти М. Ю. Лермонтова
«Вот муза у Дарьяла»
Предложение
«Я смерти не боюсь...»
Завещание
Зигзаги мысли в бессонницу
Поэту-мечтателю
«Нет, тебя уж никто не заменит...»
Песнь раба
Песня
Портрет
Исповедь
А. А. Ц.
Глава II, и последняя
Акростих («Певца, гонимого судьбою»)
Акростих («Готовый лишь для вас певцом родиться снова»)
Акростих Груне («Годы канут в вечность»)
Новоселье
?!! («Неужели?! Ты так испугалась»)
Открытое письмо без адреса
Прости («Прости! довольно...»)
Ода
Загадки
«Уж давно наболевшей душою»
«Ты помнишь, как ночь та была беспросветна»
Порыв
В порыве откровенности («Ни слов, ни клятв, ни уверений»)
Печальный роман
Надпись на карточке
N+N+N, или 2N+N
Встреча Нового года
Надгробная надпись
Эпитафия
«Свой отъезд волшебной сказкой...»
Комплимент
Со днем ангела
В альбом
Портретная галерея
Странные сочетания и случайные аккорды
Хетаг
- Поэмы
Проза
- Рассказы
- Пьесы
- Публицистика
- Письма
Картины

Владикавказ


Когда б на струнах звонкой лиры
Умел искусно я играть,
Огнем пылающим сатиры
Сердца я стал бы прожигать.
Но так как муза не приходит
Ко мне на зов мой никогда
(Она, должно быть, не находит
Во мне талантов, господа),
То я смиренно отрекаюсь
На лире побренчать хоть раз,
К тому же, где теперь вращаюсь? —
Не мир поэта, не Парнас!
Не в том, друзья, однако, дело...
Я угодить хотел бы вам —
Писать... О чем?— не знаю сам.
Писать мне прозой надоело,
А потому пишу стихами.
Быть может, это и смешно,
Но не беда!— ведь между нами
Искать формальности грешно.
Итак, по воле провиденья,
Заброшен я в Владикавказ,
И вам свои я впечатленья,
Друзья, поведаю сейчас.
Окрестность — дивные картины!
А город — новый Петербург!
Его лишь портят осетины
Своим кварталом из лачуг.
<.....................>
В палатах каменных царят,
<.....................>
В обширных погребах хранят
Неистощимые запасы
С бурдючным запахом вина...
Не знаю, право, чья вина,
Но и съестные здесь припасы
Подчас воняют бурдюком...
Здесь два моста, но под мостом
Не бьется Терек здесь задорно,
Как барс в темнице, озлобясь,
Напротив, он несет покорно
Навоз, помои, сор и грязь...
Здесь дивно на чалме Казбека
Заката луч всегда горит,—
Хотя об этом говорить
Но стоит, право,— спокон века
О том поэты нам поют.
Писать, что здесь на площадях
И падаль, и навоз гниют,
Что лишь на сытых лошадях
Возможно рисковать по ним
Попасть во вторник на базар —
Этюд давно приелся — стар:
Все города болеют им.
Широких улиц здесь, мощенных
Не мало терским голышом,
Зато нет вовсе освещенных,
И граждане лишь только днем
По ним бестрепетно снуют,
А ночью не ходи — убьют.
Ведь дорог керосинный свет,
А денег, денег у них нет.
Убить, положим, могут вас
И на квартире. Говорят,
Что скоро весь Владикавказ
Сожгут, ограбят, разорят
Ингуш, чеченец, осетин
И персиянин; что их шайка
Идет на зверство, как один.
Ну, как с ней быть! Поди, поймай-ка!
Ночь не проходит без того,
Чтоб не убили «генеральшу»,
Чтоб мелко не скрошили в кашу
«Семейство бедного Моро»,—
Ну, словом, панику наводят.
А сколько у мещан уводят
Злодеи лошадей, коров!
Но не легко поймать воров.
Не думайте, что нет у нас
Полиции, ночных обходов.
О, в этом наш Владикавказ
От городов других народов,—
Хоть папуасов мы возьмем,—
Ушел далеко, и Маклай
Миклуха, доблестный во всем,
Отстал от нас, что твой Китай.
Нет, мы сильны в делах охраны!
Здесь полицейские, как враны,
Летят охотно на скандал.
Там, смотришь, пристав в шею дал
Чиновнику; там, как из душа,
С трубы пожарной обдают
Честной народ, толкают, бьют;
А там несчастного ингуша
Семь бравых молодцов ведут.
Вот на извозчике везут
Совсем непьяного пьянчугу:
Мол, выспится. Гляди, с испугу
Дрожит пред «властью» мужичок:
Не хочется идти в клоповник.
Но вот пред вами кабачок.
Смотрите: крюк, не крюк — полковник!
Стоит с стаканом пред столом,
Что твой начальник пред полком!..
А наша стража по ночам?
Куда вор трусит заглянуть,
Где нечего украсть плутам —
Она, смотрите, тут как тут!
И до разбойников ли ей!
Ведь нужно обойти духаны —
Искать незапертых дверей;
Узнать, не малы ли стаканы
В домах питейных; выпить водки,—
«Не с табаком ли продают?» —
И аккуратно ли дают
Кусочек тухленькой селедки?
А тут следи еще за вором!
Духаны заперты... глядишь —
Она храпит уж под забором...
И город спит... Покой и тишь.
Не спят лишь в клубах.— Загляни,
С каким азартом «господа»
Играют в карты, как они
Забыли службу и года
В своем приятном увлеченье!
А госпиталь!.. Не спит больной:
Он, как преступник в заточенье,
Кряхтит и стонет при одной
Ужасной мысли, что вот-вот
Настанет день и «Нижегрот»
В палате вихрем промелькнет,
Исчезнет с громом и в билет
Молниеносно занесет:
«Все то же» иль «симптомов нет».
А там, как кошечка, согнет
Пред «главным» спину и шепнет
(Шептаться любят доктора):
«Пора на выписку ему»
И вот по светлому челу
Играет складка: «Вам пора!»
Блажен, кто верует! А там...
А там похлебка с тараканом,
Микстура, ванная с угаром,
Сквозняк и вонь по всем «местам»...
А там... да что там! Ведь не вам,
Друзья, приходится лежать
В горячке злой,— так, значит, нам
Об этом нечего писать.
— Но где ж отрадные явленья? —
Ужели их совсем уж нет?
«Окружный суд и управленья!» —
Кричим мы радостно в ответ.
Наш суд стяжал не мало славы
И крючкотворством не страдал
С тех пор, как царь нам даровал
Свои судебные уставы.
Зайдемте в суд, там заседанья
Сегодня нет. «А впустят нас?»
— Какого б ни были вы званья,
Ступай хоть весь Владикавказ.
«Ну, хорошо, идем». Приходим.
В передней встретил нас швейцар,
И мы с приятностью находим,
Что он услужлив и не стар,
И словно только вас и ждет:
Пальто стремительно снимает
И обязательно ведет
Туда, где правда обитает...
Невольно думаешь с улыбкой:
Теперь не то, что было встарь,
И не запачкан грязью липкой
Наш современный секретарь...
Вот, наконец, вошли мы в храм
Фемиды, девы беспристрастной...
И тут встает навстречу нам
Закона раб, но очень властный.
И мы попались будто в плен.
«Что нужно вам?» — Позвольте справку:
Когда назначено NN
Пустое дело, за булавку?
«Гражданский иск?»— Нет, уголовный
Процесс — не помните его?
«Позвольте-с... вспомнил... до того...
NN преступник безусловный...
Ведь он спустил весь инвентарь
В одном именье — не булавку,
Как вы сказали. Секретарь!
Подайте точную мне справку,
В чем обвиняется NN?»
— Сейчас... В различных преступленьях:
Картины снял он с голых стен,
В предосудительном стремленье
Похитить их, но пойман был
И в целом городе прослыл
Первейшим пьяницей и вором.
Не раз, валяясь под забором,
Он отвращение внушал
Прохожим барышням и дамам
И многих часто искушал
Своим развратом полупьяным...
«Довольно! Слушать надоело».
— Итак, назначено когда
Животрепещущее дело?
«На той неделе, господа,
Во вторник». Жалко: день базарный
Пропустим, право... Но теперь
Adieu, премного благодарны.
И тут, раскланявшись, мы в дверь
Идем восторженно направо,
Не в силах чувства подавить...
Нет, если правду говорить:
Вот наша истинная слава—
Окружный суд.— «А мировой?»
Преобладает в нем порой
Господство личного воззренья,
И не имеет он значенья
И впредь не будет никогда
Иметь значение суда
Коллегиального.—«Так что же?
Коли он только справедлив...
Тем слава нам его дороже».
— Еще и как, помилуй боже!..
Но мне позвольте рассказать
Об управленьях... «Отчего же,
Вы обещали это нам...»
Тогда идем к межевикам!
Вот Межевое управленье.
Не бойтесь, шествуйте вперед!
«Позвольте... Кто-то к нам идет
Навстречу».— Странное волненье
Вдруг овладело всей душой.
— «Вам что угодно?»— Небольшой
Хотели б справки мы добиться:
Нельзя ли будет потрудиться?
Любезны будьте, государь! —
«Распорядитесь, секретарь!» —
«Сию минуту-с. Дело ваше?» —
«Тут планы есть... Я от папаши
В наследство землю получил
И в местном банке заложил...
Теперь мне нужны документы...
Утверждены они иль нет?»
И в две минуты ассистенты
Несут уж вежливый ответ:
«Для вас давно здесь все готово,
Мы только ждали вас...» Каков!
О награждении ни слова...
Нет, современный не таков
Во всех судах и учрежденьях
Служебный этот персонал,
И с вами даже генерал
Проводит время в рассужденьях.
Везде не то, что было прежде.
Хоть в Областное заглянем —
Здесь тоже в розовой надежде
Мы не обманемся.— Идем.
В приемной публики не мало;
Все, правда, маленький народ.
Узреть священное зерцало
Тут с нетерпеньем каждый ждет.
И впрямь, чреды не нарушая,
Зовут их всех по одному
Туда, в присутствие... Внимая
Лишь беспристрастному уму
И чистой совести, решают
Дела просителей и всем
Добра лишь искренне желают.
Мы очарованы совсем!..
Теперь два слова о присяжных
(Их адвокатами зовешь);
Таких бездарных, но отважных
И днем с огнем — так не найдешь.
Но, впрочем, эти адвокаты
Приобрели себе дома —
Чуть-чуть не царские палаты;
Благоволит ли им сама
Слепая женщина — фортуна,
Довольно трудно разрешить...
(О, дайте ж рифму!., ведь «драгуна»
Вас только может насмешить.
Но так как рифма не дается
Мне для «фортуны», то уж пусть,
Забыв тоску, печаль и грусть,
Читатель вволю посмеется.
Но пригодится и «драгун»
Для слабеньких, дешевых струн
Разбитой нашей балалайки.)
О наших дамах без утайки,
Друзья, скажу вам пару слов:
Они прекрасны, незлобивы,
А в блеске клубных вечеров
Всегда кокетливы, игривы.
Но между ними (по секрету!)
Имеет место и скандал.
Я лично эту в них примету
У мирового наблюдал.
Но есть еще одна примета
(Прощаю вдовушкам однем)
У наших барынь — это, это...
От рук отбилися совсем!
Столичным нравится черкес
Из мира пушкинских чудес,
А нашим — пламенный драгун,
Будь он повеса, плут и лгун.
А наши сплетни!.. Боже мой,
Какие сети здесь плетут
За самоварами зимой.
Недавно был проездом тут
Студентик... Весь Владикавказ
О нем узнал, заговорил
И через полчаса решил:
«Он аферист, отводит глаз».
Я пожалел, но он в ответ
Заметил весело: «О, нет!
Что нам до них? Пускай злословят,
Пускай клевещут, как хотят,
В сердцах гнилых пускай хоронят
Вражды и ненависти яд!
Что нам до них! Они ничтожны
В случайной злобе, как в любви,—
Дела их пошлы, мысли ложны,
Нет капли свежей в их крови...
Что нам до них? Пусть пестрый рой
Разврата, пиршеств, пресыщенья
Своею тешется игрой!..
Что нам до них! К чему нам мщенье?»
Друзья, довольно! Я кончаю.
Но знайте, я всегда встречаю
Здесь пару черных-черных глаз...
Нет! Я люблю Владикавказ.

1888 г. (?)