Сознавая полную свою невиновность, я обжаловал распоряжение начальника Терской области в первый департамент правительствующего сената, который указом от 23-го ноября 1895 года за № 11648 определил: «отменить распоряжение начальника Терской области о выселении Хетагурова и потребовать от начальника Терской области генерал-лейтенанта Каханова... объяснение по обвинению его в превышении власти». Живя уже с марта месяца 1893 года в г. Ставрополе-Кавказском, я не счел возможным воспользоваться приведенным постановлением правительствующего сената и вернуться в г. Владикавказ, руководствуясь исключительно единственным желанием не подавать генерал-губернатору Каханову ни малейшего повода к преследованию меня в том же порядке и на будущее время...
Несмотря, однако, на всю мою осторожность и безукоризненное поведение, я не избежал еще более тяжелого изгнания и уже с соблюдением всех формальностей: по ходатайству начальника Терской области генерал-лейтенанта Каханова, постановлением совета при главноначальствующем гражданской частью на Кавказе решено выслать меня на пять лет из пределов Кавказского края.
Величайшим преступникам предоставляется широкий простор для самозащиты перед карающим их законом, а меня лишают не только права обжаловать это постановление в какое-либо высшее государственное учреждение, но, отказывая мне в сообщении возводимых на меня обвинений, у меня отнимают всякую возможность сказать что-либо в свое оправдание.
Его сиятельство г. главноначальствующий гражданской частью на Кавказе, к защите которого я прежде всего почел своим долгом обратиться, не нашел возможным принять меня и выслушать мои объяснения, и только во внимание к моей болезни изволил изъявить согласие на назначение мне места постоянного пребывания, на время высылки, в западной части Таврической губернии.
Поставленный таким образом в совершенно безвыходное положение, с непоколебимой верой в торжествующую истину, прошу разрешить подвергнуть расследованию и проверке возводимое на меня начальником Терской области обвинение, как не имеющее для своего возникновения никакого повода в моем поведении и, несомненно, представляющее продукт какого-то печального недоразумения.
К. Хетагуров