Неизвестный — Коста Хетагурову. 24 октября. Харьков

24 октябры 1893 г. Харьков 

Глубокоуважаемый Коста! 

Надоела такая невнимательность наша друг к другу: хочу завязать переписку. Так как у нас почти каждый день дожди и морозы, то сижу в своей комнате и, наслаждаясь прохладой, принялся тебе писать. 

О чем писать, что писать, я сообразить никак не могу, но все-таки напиши и отвечай как-нибудь и что-нибудь, конечно, в том только случае, если ты сочувствуешь моему доброму желанию. Я начну, например, с того, что спрошу у тебя о твоем здоровье и о житье-бытье, и о состоянии твоего духа. 

Надеюсь, что ты ответишь на все вопросы. Может быть, и у тебя явится желание поинтересоваться мною, я заранее скажу: жив, здоров, одним словом, все хорошо идет. 

Ты тоже знаешь, что я в 91 году бросил гимназию и говорил тебе, что я поступлю в Ветеринарный институт; действительно, хотя много пришлось хлопотать, но все-таки удалось поступить. Слава Богу, поступил в Ветеринарный институт и перешел на второй курс. Я очень жалею, что, будучи классиком, я не знаю, что такое студенческая жизнь, а то бы я давно бросил бы гимназию. 

«Ах, жизнь! жизнь!» — могу я теперь воскликнуть с увлеченьем. Сколько в тебе прелести, как ты дорога для человека, как смело ты можешь требовать от человека труда и всевозможных разумных жертв для того, чтобы сделать его счастливым, т.е. заставить его достигнуть той цели, к которой стремится каждый из нас. 

Теперь только я живу, теперь только начинаю сознавать, в каком мраке я раньше находился и как ошибочно глядел на вещи. Мне кажется, что если позапрошлый год, зная всю прелесть и привлекательность жизни студенческой, давно убрался бы из гимназии, а если не заставили бы бросить гимназию, то, наверно, я еще согласился бы остаться в стенах гимназии несколько лет, лишь бы только окончить, но зато я бы знал, что рано или поздно я был бы в состоянии понять и насладиться жизнью. 

Я знал бы, и это вполне справедливо, в чем по крайней мере я не сомневаюсь, я знал бы, повторяю, или, вернее, надеялся бы, что настоящая моя жизнь способна изменить многие взгляды, прибавить и вложить в меня многое такое, о существовании которого я не подозревал; и даже скажу больше, настоящая моя жизнь способна переродить человека. Нужно только верить и надеяться, беспрестанно и неуклонно стремиться к раз намеченной точке. Что с верою и надеждой человек в состоянии многое сделать, этого тебе нечего доказывать. 

Стоит только вспомнить, что великое нравственное ученье основано на сих трех столпах: вере, надежде и любви, что такое великое дело, как открытие Америки, совершилось только благодаря тому, что Колумб верил в возможность осуществить раз намеченную им цель, надеялся достигнуть и с любовью боролся со всеми трудностями и препятствиями. Великие открытия Галилея и Ньютона представляют ясное доказательство тому, как эти люди верили в свой труд, как они надеялись на него и как любили тот предмет, над которым так много, усиленно работали. Подобных примеров масса, и...