(Черновое)
Между тем я теперь смею заявить с полной достоверностью, что в совете главноначальствующего единственной веской аргументацией, решившей вопрос о моей ссылке из пределов Кавказского края, было донесение генерал-лейтенанта Каханова о том, будто я, житель селения Георгиевско-Осетинского Баталпашинского отдела Кубанской области, Константин Леванович Хетагуров в 1898 года, в г. Владикавказе, во главе толпы вооруженных осетин оказал сопротивление военным и полицейским властям. Все остальные обвинения составляют результат личных предположений генерал-лейтенанта Каханова и нелепых измышлений подставных свидетельств из заискивающих перед его превосходительством лиц очень сомнительной нравственности и дурной репутации. Во главе их стоит мой личный враг, поведение которого я не раз осуждал в печати, кроме того, в прошлом году, при встрече нашей на одной железнодорожной станции, я публично отказался признать его своим знакомым, несмотря на его двухкратную попытку вызвать меня на разговор. За один из своих многочисленных доносов, переполненных возмутительной лжи, этот лучший свидетель в моем деле приговорен Тифлисской судебной палатой к месячному аресту за клевету и алагирским мировым судьей — к двухнедельному аресту за оскорбление священника.
Несомненную ложь этих свидетелей можно было бы установить немедленно, как стало бы мне известно их содержание.