19 сентября 1891 г. Георгиевско-Осетинское
Всегда так бывает, дорогая Варвара Григорьевна, — разъедутся друзья, поскучают месяц-другой, пастрочат друг другу по небольшому листку почтовой бумаги и забывают минувшее.
«Кто устоит против разлуки». Я не упрекаю Вас - Боже сохрани... Человеческую натуру трудно переделать. Мы с Вами — не исключение, а о других и говорить нечего.
Больно одно — я слишком нуждаюсь в нравственной поддержке, чтобы так скоро выбросить меня за борт товарищеской заботливости. Положение мое не поддается описанию... Я отрезан от всего. Предлагают поступить писцом в управление отдела или конторщиком на серебро-свинцовом руднике в Карачае. Последнее все-таки лучше. Жду, что будет дальше... Бороться не могу... Один в поле не воин. Спасайся, кто может... Разве Шиллер мог бы теперь сказать мне: «будь доволен и тем, что любишь безнадежно», так как по его свидетельству — «любовь лишь знает тот, что любит безнадежно». Ха-ха! Старая песня!
К 10 ноября приглашаю Вас и вообще всех друзей на свадьбу. То ли дело — «жена да боится мужа, а муж да колотит неразумную жену»... Коротко, ясно и вместе с тем очень глупо... Что делать?!
Иссякла мысль, тускнеют очи,
Остыла кровь, изныла грудь...
Душа мрачней осенней ночи,
Замолкла песнь... Утерян путь...
Былого нет... В игре ничтожной
Без назначенья и следа,
Как сон болезненно-тревожный,
Промчались лучшие года...
В грядущем... нет, не надо счастья,
Я не привык... Я не хочу...
Один лишь звук, лишь миг участья.
За них я жизнью заплачу...
Но, видно, не судьба. Во всяком случае еще не все потеряно. Я жду... Ради Христа пишите, пишите - Христа ради. Поклон всем.
Ваш Коста.
Маленький Хорадзе с большим успехом может бытъ назван большой свиньей. Что сталось со школой осетинской?