26 июня 96 г.
Приношу тысячу извинений, дорогая Елена Александровна, за мое бессовестное разгильдяйство (хотя это, я уверен, не даст повода надеяться, что я буду на будущее время более исправным должником). Только теперь (лучше поздно, чем никогда) собрался-таки послать Вам «башибузука», который нет-нет да заставит Вас иногда вспоминать обо мне. Спасибо Свищеву (фотограф), он мне сам вчера напомнил, что я не все свои карточки забрал у него... Я очень обрадовался и первым же долгом вспомнил Вас, как самого непримиримого моего кредитора. Великое спасибо за Ваше гостеприимство, приводящее в искренний восторг мою «невесту»... ха, ха! Воображаю, как она недоумевает и открещивается... Это лучшая месть, какую можно было придумать для нее за все ее проказы. А что она проказница большая, это Вы, вероятно, уже наблюдаете сами. Это «сокровище» удивительно больших способностей и необыкновенной «непутевости». Она один из лучших моих ставр<опольских> друзей. Неужели вы ожидаете Варвару Григорьевну? Если она действительно приедет на воды, то не поленитесь сообщить мне, и я, во что бы то ни стало, приеду хоть на один день, на один час...
С каким неизъяснимым удовольствием я провел бы его среди стольких незаменимых друзей... Александр, Иналук, Варвара Григ<орьевна> и вы все — Боже мой!.. Жду с нетерпением.
Ставропольские новости Вам мало интересны, да их, признаться, и немного, а владикавказские — Вы, наверное, знаете лучше меня. Здесь все время дует западный ветер — холод собачий, перепадают дожди. Если и у вас такая погода, что весьма вероятно, то не завидую «курсовым» г.г.
Если будет очень сыро, то затормозите как-нибудь поездку Любовь Исидоровны в Кисловодск, если, конечно, она Вам не надоест своим непутевым поведением. Напустите на нее Юлиану Александровну, а если Вар<вара> Григ<орьевна> еще приедет, то и ее. Небось, присмиреет! Будьте все здоровы, веселы, счастливы и так же, как всегда, милы, внимательны к душевно преданному вам и не забывающему вас Коста.
Поклон кисловодским и вообще всем, кто не забыл еще меня.