«До сих пор еще не решенный земельный вопрос»

До сих пор еще не решенный земельный вопрос в горной полосе Терской области особенно обостряется в последнее время во Владикавказском округе. Мания во мгновение ока сделаться миллионером обуяла всех, начиная от лапотника и кончая всеми рангами общественного положения. Тысячи «кладоискателей» бродят, как легендарный осетинский герой Бесо, по горным трущобам и роются в диких скалах. Открытые месторождения ископаемых минералов отмечаются столбиками или надписями и затем делается заявка в управление государственных имуществ. Самый способ заявок является наиболее интересной процедурой в погоне за золотым руном. На каком бы участке ни была открыта руда, на частном ли, на фамильном ли или общественном — это для кладоискателей безразлично, — они делают заявки, как на казенной земле. Зачастую, чтобы делу дать «законный вид и толк», они входят в соглашение с собственниками земли на грошовых условиях, и все-таки, пользуясь незнанием русского языка хозяев и их безграмотностью, они доверительный приговор или условие пишут не так, как они их переводят безграмотным хозяевам. Вместо того, чтобы, как они уверяют хозяев, сдаваемый в аренду участок означить в приговоре собственностью личной, родовой или общественной, они пишут: такой-то участок казенной земли, находящийся в нашем пользовании, мы и т. д. Так поступают не только приятель француз, бельгиец или москвич, но и наши интеллигентные туземцы. 

Далеко еще этим кладоискателям до ночи Ивана Купала, но все-таки то, что они успели натворить с такой энергией, достойно лучшей участи. Все Алагирское ущелье до Мамисонского перевала уже расхищено. Общества «Алагир», «Французское» и всевозможные анонимы захватили целые десятки верст. Когда-то вековые сосновые леса, краса Алагирского ущелья, вырублены дотла. Остались только одинокие сироты, спасшиеся от дикости людской на недоступных карнизах «утеса-великана»; тысячи брусьев, сброшенных с огромной крутизны в ущелье, не выдерживая такого падения, своими искалеченными «трупами» загромоздили дно ущелья русла реки Ардон. Больно до слез, какое множество леса гниет здесь без всякой пользы. В договорах казны с действующими в Алагирском ущелье акционерными обществами ясно сказано, что лесом можно пользоваться бесплатно до определенного срока только для специальных нужд рудника, т. е. для подпорок в шахтах и тому подобных надобностей. Служащие в обществе «Алагир» и французской компании пользуются этим лесом бесплатно, помимо специальных нужд, еще и для всевозможных построек заводских, частных и даже и для торговли на стороне. 

Рядом с этим у населения отобраны все леса, которыми они пользовались как своей собственностью с незапамятных времен, несмотря на неоднократные указания Министерства земледелия и государственных имуществ на то, что туземному населению Кавказа должно предоставить право пользования лесом для своей надобности в таких местах, которые и прежде были в их пользовании; лесные поляны для пастьбы и покоса должны быть также в их пользовании. Между тем усердие не по разуму грубой и совершенно не понимающей своих обязанностей лесной стражи дошло до таких колоссальных размеров, что положительно не верится, каким тяжелым бременем навалилось оно на население. Этому много содействует отвод участков, где тому или другому селению предоставляется пользоваться лесом для своих надобностей. Если селение стоит на северо-востоке Владикавказского округа, то ему отводится лес в юго-западном углу того же округа, а ближайшие леса охраняются, как зеница ока. Если селение находится у опушки леса, то ему отводится лес на таких недоступных скалах, что туда не только на арбе, но и ползком нельзя добраться, а если и вскарабкается какой-нибудь смельчак, то он во всяком случае не принесет домой и охапки сухих веток. Результаты такой усердной охраны «казенных» лесов поразительны. Есть немало туземных селений, за которыми числится от 20 до 40 тысяч рублей штрафов «за самовольную порубку казенного леса». А сколько перебывало этой голытьбы в тюрьмах за сопротивление власти (объездчик)! Все протоколы составляются не на месте порубки, а по дорогам и в селах, там, где объездчик наткнется на полено, еще не сгоревшее на очаге убогой сакли. Население, которое, за небольшим исключением, не имеет печей и всю долгую и суровую зиму проводит с полунагими детьми у очага сакли, поставлено в такое безвыходное положение, что уже некуда. 

К. Л. Хетагуров